Временный президент Сирии Ахмед аш-Шараа дал большое интервью американскому телеканалу CBS. Отношения с Россией и США, обращение к Израилю, клевета и информационные атаки, а также собственное изменение внутренних убеждений.
Полный перевод. Часть пятая:
Вопрос:
Израиль утверждает, что не может рисковать своей безопасностью, ведь в Сирии до сих пор остаются тысячи боевиков. Сможете ли вы их контролировать?
Шараа:
Решает ли израильское вмешательство эту проблему? Допустим, решает. Но прошло девять месяцев — что изменилось? Израиль располагает огромной военной мощью, системами раннего предупреждения, авиацией, средствами ПВО. И всё же 7 октября стал для него провалом разведки.Когда мы находились в Идлибе и заявляли, что способны свергнуть режим за одиннадцать дней, израильская разведка не смогла этого предвидеть. Но это не повод для агрессии против независимого государства. Если каждая страна будет нападать на другую, как только почувствует угрозу, мир погрузится в хаос.
Представьте, если бы каждая держава действовала по такому принципу: Россия вошла бы в Корею, Китай — в Индию, Индия — в Пакистан и наоборот. Так не работает международный порядок. Существуют границы, нормы, международное право, которое обязаны защищать Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН.
Израиль должен уважать суверенитет соседей, их территорию и воздушное пространство, решая вопросы безопасности в пределах своих границ. Иначе это путь к анархии.
Во время последней атаки я находился неподалёку от дворца. Внутри были гражданские сотрудники, семьи, дети. Удар по резиденции президента — это не политический сигнал, это акт войны. Израиль не имеет права выражать своё «недовольство внутренними событиями» такими методами.
Сирия вышла из четырнадцатилетней войны и не стремится к новой. Это не из-за слабости. Мы уже противостояли силам, куда более могущественным, чем Израиль, и смогли выстоять. Сейчас наша цель — восстановление страны.
Вы сегодня были на экскурсии по разрушенным районам и видели, как сильно Сирия нуждается в строительстве. Люди должны иметь возможность вернуться домой. Миллионы живут в лагерях, в странах убежища. Их место — здесь, в Сирии. Строительство и восстановление не угрожают Израилю. Если это пугает его, значит, проблема в израильском мышлении.
Поэтому главный вопрос, который сегодня должен задать себе мир, — действительно ли Израиль обеспокоен своей безопасностью или руководствуется экспансионистскими амбициями. От ответа на этот вопрос зависит политика всего международного сообщества в отношении Израиля.
Вопрос:
Израиль, по сути, снял с себя ответственность за оборону, и вы говорите, что они вновь разрушили вашу столицу. Можно ли сказать, что конкретных решений по защите Сирии пока нет?
Шараа:
Когда я говорю о «соглашении о безопасности», я имею в виду соглашение о перемирии между Сирией и Израилем, заключённое в 1974 году. Сирия с самого начала заявила о своей приверженности этому документу. На «голубой линии», разделяющей Сирию и Израиль, размещены международные силы по разъединению (СООННР).После падения режима Израиль отказался от их присутствия и заменил эти силы. Сейчас Сирия готовится к их возвращению в регион. Израиль считает, что соглашение нужно пересмотреть или заключить новое, и именно об этом сейчас ведутся переговоры.
Мы были близки к достижению договорённости, но затем произошла бомбардировка, и процесс был приостановлен. Тем не менее, мы остаёмся привержены диалогу и надеемся в ближайшее время достичь конкретного соглашения под эгидой ООН.
Останется ли Израиль верен этому соглашению — вопрос открытый. Посмотрим, что покажет будущее.
